Бейрут где это
Среди фирменных блюд, которые стоит попробовать, — жареные кальмары и рыба на гриле. Последствия разрушений ощутили абсолютно все жители города. Из—под взрытых снарядами зданий торчат капители терм. Мануши с затаром, шпинатом и сахаром, как правило, являются вегетарианскими, однако иногда в тесто добавляют молоко. Черногория, безвиз.
Есть о чем поспорить. Во время резни в Сабре и Шатиле им не было сорока, сейчас семьдесят. Листовки, вероятно, о ценах на электричество и газ. Семьдесят лет назад палестинцы уходили из Палестины, сто лет назад из Турции пришли армяне. Армянский квартал сегодняшнего Бейрута отделяет от маронитского река Бейрут или просто «река». Впадая в средиземное море, она не много ему дает — летом это мутный ручей, весной мутный ручей в разливе.
Вдоль реки до войны проходила железная дорога Бейрут-Дамаск. Двадцать лет между войной тут и войной там. Теперь оттуда сюда идут сирийцы, многие из них приходят в Шатилу.
В лагерях Сабра и Шатила, выдворив из оккупированного Ливана Организацию освобождения Палестины, Израиль при помощи местного маронитского ополчения боролся с международным терроризмом. Понятие «международный терроризм» было настолько молодым, что многих уничтоженных в лагерях международных террористов — по разным подсчетам от тысячи до трех с половиной убитых в течение трех дней — еще кормили грудью.
Кормившие грудью, изнасилованные и убитые международные террористы. Международные террористы, беременные другими международными террористами. Потеряв пост министра обороны, Ариэль Шарон занял пост премьер-министра той же страны.
Сколько палестинских беженцев остается в Ливане неизвестно, результаты подсчетов разнятся на десятки тысяч. Первых пришедших в Ливан селили в армянские лагеря. Первые дошедшие до Бейрута были христианами, христиан поселили возле монастыря пророка Илии — Мар Элиас, — греческого православного монастыря на, скорее, мусульманской южной окраине города. Вслед за христианами пришли мусульмане, возникли новые лагеря и нелегальные поселения. С каждой новой арабо-израильской войной — новая волна беженцев.
Лагеря сливаются один с другим, беженцы мигрируют между лагерями. Мигрировать из лагеря в город, ливанский или другой, сложнее: физическую и социальную мобильность контролируют ливанская армия и ливанское законодательство.
Легальный труд беженцев и тем более их натурализация ограничены или исключены. Ливан сохраняет первенство среди арабских стран по бесправию и нищете своих палестинцев. Беженцы в Ливане у тех, кто пережил резню в лагерях Карантина, Сабра и Шатила и «Войну лагерей», родились здесь внуки и правнуки — юридически граждане иностранного государства.
Причина нахождения палестинских беженцев в Ливане — исчезновение их иностранного государства — не имеет юридической силы.
После войны в ответ на поддержку ООП Саддама Хусейна в Кувейте, в протокол Лиги арабских государств, определяющий политику стран-участниц в отношении палестинских беженцев, добавилось несколько строк. Гарантировавший в изначальной редакции смутные права палестинцам на надгосударственном уровне, хотя и редко принимавшийся к сведению, после пересмотра протокол окончательно передал беженцев в распоряжение законодательства каждой из стран Лиги.
Поправка позволила Ливану не распространять на палестинцев ознаменовавший прекращение войны закон об общей амнистии. Для ливанских палестинцев война в Ливане еще не совсем закончилась. Свободная планировка старых не вычищенных войной и послевоенным благоустройством районов отличается от стихийной планировки лагеря, кажется, только плотностью. На спутниковых снимках Бейрута лагеря — фрактально завернутые внутрь себя куски города. Исчерпав свою возможность расти в ширину, лагерь начинает расти вверх, ближе к спутнику.
Экспонаты Национального музея Бейрута добыты двойной археологией — во время войны сотрудники музея скрывали их, заливая цементом, чтобы после войны извлечь из нового культурного слоя. По трибуне из храма Эшмуна бежит не спеша хоровод. В этих краях всегда умели и, кажется, любили хоронить — но где иначе. Саркофаги, погребальные стелы и золотые маски. В «Государстве» Платон сетует на финикийцев за их любовь к деньгам.
Местные монеты с финикийским, греческим, латинским и арабским письмом. Справа-налево, затем слева-направо, слева-направо и опять справа-налево.
Здесь, в Финикии, начиналось звуко-буквенное письмо. Надпись на крышке саркофага царя Ахирама — самый ранний из сохранившихся текст, собранный из знаков, указывающих на звуки. История фонетического письма открывается проклятьем, сын предостерегает желающих вскрыть саркофаг отца: «Пусть надписи про того будут стерты».
Текст угрожает грядущим текстам. Вывезенные за время войны из страны археологические артефакты считают тысячами тонн. Раскопки велись бульдозерами и отбойными молотками. Имена вскрывавших саркофаги, «надписи про них», остаются стерты.
Мученик — ключевая фигура машины идеологии любого направления. Ашрафия — здесь лучшие магазины, самые красивые частные виллы и самые утонченные девушки. На Хамре мы увидим смешение культур и стилей, которыми славятся все южные торговые города, такие как Стамбул, Барселона, Касабланка.
Здесь сотни магазинчиков, кафе, и домов с неповторимой архитектурой. Коктейль из культурных традиций разных народов подарил Ливану, пожалуй, самую вкусную кухню в мире, и талантливых людей, — Эли Сааб, Стив Джобс, певица Шакира, — у этих гениев ливанские корни.
А еще Бейрут — это тихие колониальные дворики с фонтанами и грушевыми деревьями, это переполненные по вечерам кафе, где мужчины играют в карты, это девушки с огромными глазами лани, курящие кальян в ливанских ресторанчиках, это улочки с модными барами, в которых можно встретить кинозвезду или настоящего принца, это антикварные салоны, которые ломятся от настоящих сокровищ, это роскошные яхты в прибрежной марине, это красавцы-отели с бассейнами на крыше, и маленькие гостиницы со своей историей.
Историей, в которой, словно нити восточного ковра, тесно переплелись прошлое и будущее Бейрута.
Первый день: Бейрут 1 VIP Предложение. Хотите поехать в Ливан?
