Метро арбатская выходы, Метро Арбатская Арбатско-Покровской линии на карте Москвы
В году станция Арбатская будет частично закрыта на реконструкцию на замену эскалаторов, но сама станция продолжит функционировать как пересадочная. Как видно, над ней выключено освещение. К нам приходили резинщики с завода «Каучук», наборщики из типографии, пекари с хлебозаводов, металлисты, делопроизводители, продавцы.
Похоже, что ремонт с закрытием всё-таки по пробегу ступенек или если при ТО что-то сильно серьёзное найдут. Для капитального ремонта км межремонтный пробег пишут.
Posted March 20, Не знаю, шо цэ за ТО-4, но эскалаторы закрывают на двухмесячный ремонт явно не каждый год, а намного реже. Странно, сейчас пишут, что закрыли на 2 месяца — тогда коллапс должен длиться по 0,5 года, каждый год. Posted March 19, Я так понимаю, нынешнее закрытие эскалатора — это текущий ремонт на пару месяцев? А в году будут закрывать весь эскалаторный сход?
Наверняка после этого эскалатора закроют на ремонт и два других. Так что коллапс будет продолжаться до закрытия на замену. Posted March 18, А куда ей там увеличиваться, если и так все переходы забиты? Нужно обязательно предусмотреть наземные пересадки через улицу. После того, как закрыли один эскалатор с Арбатской в сторону БиЛ - на Арбатской всё утро нереальная толпа.
Posted March 17, Posted March 17, edited. Эскалаторы в западном наклоне выход к Арбату уже заменили в В году станция Арбатская будет частично закрыта на реконструкцию на замену эскалаторов, но сама станция продолжит функционировать как пересадочная.
Интересно, где будут менять эскалаторы — со стороны выхода в город, либо со стороны перехода на станцию Александровский сад и далее на Библиотеку имени Ленина?!
Posted November 14, edited. Изначально этот объект метрополитеновцами именовался "царским туалетом", естественно из-за ворот. Posted April 21, Вот и выросло поколение метрофанатов, которое не знает, как вестибюль Арбатской выглядел до реконструкции. Восполним же этот пробел. Вот несколько моих кадров, снятых перед закрытием, 16 и 17 мая года. Заделанные проёмы. Центральный зачем-то почти не тронут, а боковые скрыты сильнее.
Интересно, по какой причине? Перегородка, за которой служебные помещения. Для первоначальной сталинской выглядит несколько чужеродно, для более поздней, наоборот, слишком круто. Могла ли она появиться позже открытия станции? Однако дверь стоит достаточно скромная. Турникеты раньше были прямо у выхода с эскалатора. Очень удобно было заходить бесплатно. Потом их количество увеличили и перенесли так, чтобы их было видно из комнаты милиции Вестибюль после реконструкции уже совсем не такой.
А потом из его окрестностей исчезли все палатки с пивом и делать там стало вообще нечего. Posted April 16, Я до сих пор удивляюсь - как в своё время исхитрились впиндюрить часть станции под них? Фото и киноматериалы посмотреть бы, как процесс выглядел Сейчас, даже если не прямо в здании выход делать, как планировалось поначалу, строительство западного выхода "Александровского сада" - как ходьба по минному полю без миноискателя.
Перевезти бы музей куда-нибудь для начала, тем более и без строительства он не ахти метро под собой воспринимает. Пора уже принимать отдельную АИП по достраиванию метро. Выходы в город, пересадки и мечты, мечты станции на эксплуатируемых участках. Ссылка в этом сообщении - "Мастерскую архитекторов" со всеми причиндалами вниз, влево и вправо за чей счет перестраивать? Это один из главных вопросов преткновения. Остальное - ерунда, сейчас набранные по объявлениям шурую, главное допуск был бы Posted April 14, Со вторым выходом странно.
Что мешает дать его построить Трансинжстрою? Уж молчу, что и Мосметрострой много раз ковырялся в непосредственной близости от всяких несуществующих сооружений. Как у них там благоустроенно, однако! И даже архитектурно-художественная подсветка вестибюля, судя по всему, есть. Posted April 13, В другой теме про второй выход Ал. You can post now and register later.
If you have an account, sign in now to post with your account. Note: Your post will require moderator approval before it will be visible. Restore formatting. Only 75 emoji are allowed. Display as a link instead. Clear editor. Upload or insert images from URL. Сокольническая линия СЛ 2. Замоскворецкая линия ЗЛ 3. Арбатско-Покровская линия АПЛ 4. Филёвская линия ФЛ 5. Кольцевая линия КЛ 6. Калужско-Рижская линия КРЛ 7. Таганско-Краснопресненская линия ТКЛ 8.
Калининская линия КалЛ 8A. Солнцевская линия СолЛ 9. Серпуховско-Тимирязевская линия СТЛ Люблинско-Дмитровская линия ЛДЛ Большая кольцевая линия БКЛ Московский монорельс ММТС Московское центральное кольцо МЦК Белорусско-Савёловский диаметр D2.
Start new topics and reply to others Subscribe to topics and forums to get email updates Get your own profile page and make new friends Send personal messages to other members. By KVentz December 20, Share More sharing options Followers 1. Оглавление Разработчики проекта.
Архитекторы вестибюлей. Проект переименования. Выход в город. Путевое развитие. Художественное оформление. Реконструкция вестибюля. Связанные страницы: Арбатско-Покровская линия Московский метрополитен. Арбатская Московский метрополитен Арбатско-Покровская линия. Recently Browsing No registered users viewing this page.
Tell a friend Love Наш транспорт? Tell a friend! Go to pages. Recommended Comments. В итоге прошлом году и не закрывалась наклонный ход в сторону АС и БиЛ. Link to comment Share on other sites More sharing options Vandoz Posted March 31, Avil 0 Posted March 31, ТКЛ 1, Posted March 31, Avil 0 Posted March 31, edited. Ну, вы меня понимаете Edited March 31, by Avil. Gamecollector 83 Posted March 20, edited.
Поискал ещё литературу. Edited March 20, by Gamecollector. Нынешний выход был открыт в году, после очередной перестройки пересадочного узла и встроен в здание Российской государственной библиотеки. А теперь обо всём подробнее. Схема расположения станций года.
Тут мы можем видеть где находился выход встроенный в здание и расположение отдельного вестибюля. Подробнее об этом ниже. Единственный на сегодня вход, относящийся к станции «Александровский сад» встроен в один из корпусов Российской государственной библиотеки и расположен в относительном отдалении от самого Александровского сада.
Вестибюль в е годы. Вестибюль планировали открыть в году, но планам помешала Великая Отечественная война, и работы были завершены к году. На период, когда участок мелкого заложения был временно закрыт, вестибюль служил для прохода на станцию «Арбатская» Арбатско-Покровской линии. Фотография х годов. Станцию уже переименовали, а на входе название старое название ещё осталось. На тот момент станция называлась "Воздвиженка", однако на указателях это не было практически нигде отражено, поэтому многие ошибочно считают что такое название станция официально никогда не носила.
Но это неверно. Фото: Олег Власов. Вход в вестибюль. Неработающие ныне кассы. Верхний кассовый зал. Лестничный спуск. Когда-то его тоже украшала красивая люстра. Спуск в нижний кассовый зал, где установлена линия турникетов. На стене сохранилась аутентичная наппись: "К выходу". Вид в обратную сторону - проход к турникетам. Линии турникетов. Всё это было построено в е годы. Вестибюль был оформлен очень красиво в духе своего времени: богатые лепные розетки, обрамляющие изящные люстры, восьмиконечная звезда из мрамора на полу, светильники-бра на стенах.
Налево - проход на мостик к поездам до "Международной" и вниз по лестнице к станциям "Библиотека имени Ленина" и "Арбатская". Здесь размещён бюст всесоюзного старосты М. Калинина, напоминание о прежнем названии станции - «Калининская».
Из промежуточного зала можно пройти как на «Александровский сад», так и на «Арбатскую». На фото - спуск в направлении второй. Этот спуск облицован белым мрамором и украшен двухрожковыми светильниками-бра.
Кстати, изначально тут были эскалаторы, но в конце х по непонятной причине их демонтировали и заменили на обычные лестницы. Пожалуй, это было последнее изменение в структуре пересадочного узла.
Первоначально прямой пересадки между станциями «Улица Коминтерна» и «Библиотека имени Ленина» не было. Для этого требовалось подняться в совмещённый вестибюль. Первый пересадочный узел Московского метрополитена появился здесь в году.
Этот вестибюль расположился на углу современных улиц Моховая и Воздвиженка, у здания нынешней Российской государственной библиотеки, а те годы - Государственной библиотеки СССР имени В. Спуск из вестибюля на станцию. Ничего этого не сохранилось. В х годах на его месте появился обычный подземный переход. Оформление вестибюля получилось очень созвучным со зданием расположенной рядом библиотеки. Здание вестибюля было вписано в гранитные лестницы, ведущие ко входу в библиотеку. Фото интересно тем, что вместо лестниц, которые мы видим на других фото и которые сохранились до сегодняшнего дня, сбоку от вестибюля гранитный цоколь библиотеки.
Источник: pastvu. Тут мы уже видим что гранитный цоколь, просуществовавший совсем недолго, заменили на широкий лестничный сход. Вид приблизительно с этой же точки сегодня.
Массивный портик опирался на четыре крупные колонны с квадратным сечением, на его поверхности красовались большие объёмные буквы «Метро». Изначально планировалось, что вместо этих букв вестибюль украсят барельефы, но эта деталь проекта не была принята к осуществлению.
Вид с этой же точки сегодня. На переднем плане - памятник великому русскому писателю Ф. Достоевскому, установленный в году в год летия его рождения. За ним один из ко рпусов Российской государственной библиотеки бывшей Библиотеки имени Ленина , возведённый по проекту архитекторов Ю.
Щуко и В. Гельфрейха в годы. За ним выступает высокое здание ярусного книгохранилища, общей площадью почти 85 кв.
К сожалению, этот вестибюль просуществовал недолго. В году был открыт новый вход на станцию, встроенный в здание библиотеки, после чего северный вестибюль был разобран. В е годы на его месте появился обычный подземный переход. На этом углу когда-то был вестибюль. Фото середины х годов. Это же место сегодня. Вход в метро в начале х, тогда ещё не считалось чем-то неприличным парковаться на тротуаре.
Исчезли и массивные бигборды, растяжки и прочие рекламные элементы засоряющие город. Это же место в е. На месте Библиотеки, до строительства метро располагались здания Архива иностранных дел и Крестовоздвиженского монастыря.
Всё это было снесено в начале х годов. Память об уничтоженном монастыре сегодня хранят в своих именах улица Воздвиженка и Крестовоздвиженский переулок, которым вернули исторические названия в и годах. Вид приблизительно с этой же точки. Метро уже работает, Библиотека достраивается. Вестибюль в году. Тогда взрывной волной от немецкой авиабомбы в здании библиотеки были выбиты многие окна. Вестибюля уже нет. Фото: Джон Шульц. Вид Библиотеки и входов в метро.
Через три года Моховая улица превратится в проспект Маркса, к счастью, сегодня улице возвращено историческое название. Фото: Виктор Кремлёв. Один из входов в метро подземный переход встроен в первый этаж бывшего доходного князя Гагариных.
Первый и второй этажи возведены в — годах, реконструированы в году, третий и четвёртый этажи надстроены в году по проекту архитектора А.
Выход ведёт на бывшую Сапожковскую площадь. Название площади произошло от храма Николая Чудотворца, стоявшего на месте этого бывшего доходного дома на южной стороне площади. Дело в том, что главной реликвией храма являлась икона Святого Николая, изображённого в обращающих на себя внимание сапожках. От них и пошло название храма, а затем и площади.
В году после прокладки Новоарбатской магистрали, получившей тогда название проспект Калинина, в его состав включили Воздвиженку тогда улицу Коминтерна и Сапожковскую площадь.
После нескольких волн возвращения исторических названий, название Воздвиженка вернулось, а Сапожковская площадь нет, формально став частью Воздвиженки. Это же место в конце х. Справа вход в метро через подземный переход, встроенный в бывший дом Гагариных.
Бывший дом Гагариных в году.
В те годы в нём помещался Исполнительный комитет IV конгресса Коминтерна, именно это в году послужило поводом для переименования улицы Воздвиженка в улицу Коминтерна. Как вы помните, это название заимствовала и описываемая нами станция метро. Сегодня вход в метро расположен левее арки, на месте двух окон цокольного этажа за идущим на камеру мужчиной и за задними колёсами автомобиля.
Один из выходов ведёт прямо в Александровский сад. Он же связан и с одноимённой станцией. Отсюда пассажиры попадают в длинный подземный переход прямо под зданиями. Выход в Александровский сад в е годы. Справа от входа видна надпись: Калининская, Арбатская, Библиотека имени Ленина.
Указатель на остановке на Манежной улице, показыващий направление прохода к переходу. Сейчас эта улица закрыта для движения автотранспорта. На части её расположена парковка.
Движение общественного транспорта в обоих направлениях по соседней Моховой улице. Проход к станции. Направо за лестницей - выход, встроенный в здание бывшего доходного дома Гагариных. Переход был отремонтирован в е годы, изначально стены были облицованы белой керамической плиткой. Все спуски ведут в подземный зал, расположенный приблизительно под местом, где раньше был наземный вестибюль, откуда пассажиры попадают в турникетный зал.
Турникетный зал. Линия турникетов в году. Навигация по пересадочному узлу для пассажиров. Спуск из турникетного зала ведёт в переход между станциями "Библиотека имени Ленина", "Александровский сад" и "Арбатская" Арбатско-Покровской линии. Вход со стороны улицы Воздвиженка, расположенный на углу здания, появился в е годы. После сооружения подземного перехода выходы из него были встроены в окружающие здания.
Так, этот выход расположился в здании бывшей гостиницы "Петергоф", построенной в году, и надстроенной в г. Сегодня это здание занимает приёмная Федерального собрания, а также подразделения Аппарата Государственной Думы. На заднем плане видно здание Манежа и Кутафья-башня, через которую, пройдя по Троицкому мосту, можно попасть в Кремль сквозь Троицкую башню со звездой. Входы в метро подземный переход через широкие проходы на углу здания бывшей гостиницы "Петергоф".
Изначально вход на станцию был левее по кадру, приблизительно где висят флаги. Это последние годы или даже месяцы, когда движение по Моховой улице было в другую сторону с севера на юг.
В году в центре Москвы была значительно переделана схема движения, и по сей день по Моховой транспорт едет в другом направлении с юга на север , не считая выделенной автобусной полосы, организованной в году и пользующейся огромной популярностью.
Фото начала х годов. Здание бывшей гостиницы "Петергоф". Через две арочные двери до второй половины х годов осуществлялся вход на станцию. Внутри здания был расположен вестибюль, из которого лестничные марши вели прямо на платформу станции. На чертеже выше в начале главы вы можете увидеть как был устроен выход. К сожалению, каких либо фотографий интерьеров найти не удалось. Этот проём в стене - замурованный проход в коридор, ведущий в вестибюль, через который пассажиры в первые годы работы метрополитена попадали на станцию и выходили в город.
Предположительно, лестничный спуск и подходной коридор из этого вестибюля. Также, не исключено что это проход из снесённого вестибюля, распологавшегося на углу улиц. В любом случае, скорее всего ничего этого не сохранилось. Проход на пересадку, а когда-то и на выход в город. Как и на всех станциях Первой очереди, тут изначально было разделение пассажиропотоков. В отличие от большинства других станций, здесь разделяющие потоки заборчики сохранились и по сей день.
Тут мы видим границу первой реконструкции. Где квадратные колонны - то, что было построено в году. Слева - проход на второй путь станции «Александровский сад», арочные проходы появились после первой реконструкции в году. Вид в сторону круглого аванзала станции «Арбатская», сооружённого в году. Справа - проход в сторону станции «Александровский сад», сразу после которого начинается участок, построенный в году, он сразу отличается другой отделкой и размерами.
Фотография перехода в первые годы работы. Некогда его украшали изящные люстры и перила оригинальной формы. Вид из круглого аванзала станции «Арбатская». Слева - выход с «Александровского сада». И последняя капитальная реконструкция произошла в году, одновременно с появлением мостика в центре станции «Библиотека имени Ленина». На снимке мы видим проход, ведущий в центр станции из перехода.
Слева и за спиной проход в новый турникетный зал, откуда попадаешь в подземный переход, ведущий в том числе и к Кремлю. На этой станции один из самых сложных лабиринтов-переходов в Московском метро, в которых не только приезжему, но и не знающему москвичу довольно легко запутаться. Хорошо, что в последнее время навигация в столичной подземке организована на достаточно высоком уровне, чего не скажешь о прошлых годах. Строительство станции и проекты. В начале сентября года мы были переброшены в самый центр города — на Арбатскую площадь.
Нас было немного — 80 человек рабочих и инженеров. Сразу нам пришлось привыкать к новой обстановке. Там нас тоже окружал город, улицы, но жизнь этих улиц была менее напряженной. На Арбатской площади мы попали в самую гущу большого, шумного города. Пересекались трамвайные пути. Мчались автомобили и автобусы. Множество улиц сходилось на площади, как ручьи вливаются в озеро. Только ритмическая смена красных, зеленых и желтых огней на светофорах вносила порядок в этот бурный водоворот. Нам предстояло работать в жизненном центре кипучего района.
Арбатская площадь связывает центр города с улицами и заводами Фрунзенского района, с Киевским вокзалом. Через площадь пробегают зеленые бульвары и быстрые вагончики кольца «А». Здесь же шумит один из крупнейших столичных рынков, к нему стремится множество людей, покупателей и колхозников, подкатывают грузовики, груженные мясом, молоком, овощами. Да и сама улица Арбат живет очень шумно и весело.
По обе ее стороны тянется вереница магазинов и кафе, а за пределами улицы разветвляется густая сеть знаменитых арбатских переулков. И так как всякий человек, идущий в эти переулки, не минует Арбатскую площадь, то в любое время дня ее пересекают людские потоки.
А прилегающие к площади бульвары издавна стали излюбленным местом для гулянья нянек с детьми — возле памятника Гоголя с течением времени создалось нечто вроде передвижного детского сада. Вот здесь нам предстояло расположить свой строительный табор. Мы пришли на площадь, чтобы выстроить одну из тринадцати подземных станций и большой наземный вестибюль. При всем том мы обязались ничем не нарушать многообразные интересы людей, живущих возле площади или проезжающих через нее.
Площадь должна жить деятельно и шумно, как жила до сих пор. Нельзя сказать, чтобы задача показалась нам легкой. Все равно, что строить дворец на груди у Гулливера.
Да так тихонечко строить, чтобы Гулливер не почувствовал особого беспокойства и продолжал жить и двигаться, как всегда.
Но мы уже имели некоторый опыт в строительстве московского метрополитена. На наших глазах замечательный коллектив большевиков-строителей разрешал задачи, казалось, непреодолимые. В конце концов никто из этих людей до сих пор метрополитена не строил.
Перед каждым из них Метрострой открывал мир неизведанный и трудный. Каждый был своего рода Колумбом. В нашем случае аналогия с Колумбом становилась почти буквальной. Мы долго не могли найти своей «земли», т. Дальше тоннель уходил под улицей Арбат в сторону Смоленской площади. Такое расположение станции диктовалось прохождением трассы под самым Арбатом.
Однако в скором времени этот вариант трассы был отброшен. Постройка тоннеля под Арбатом прежде всего заставила бы строителей нарушить установленный Московским комитетом срок — один год.
Кроме того была бы сильно потревожена нормальная жизнь улицы и прилегающих к ней зданий. Строители пришли бы в соприкосновение с очень сложным подземным хозяйством Арбата водопровод, канализация, телефон и т. Лазарь Моисеевич Каганович лично осмотрел трассу. Как и всегда, его непосредственное участие в споре дало возможность строителям найти простой и ясный выход из положения. Поэтому тоннель надо отодвинуть от такой оживленной улицы, как Арбат.
Трасса была передвинута вправо от Арбата, в сторону Годеиновского и Серебряного переулков и Собачьей площадки. Дома здесь стояли не такие крупные и значительные, сеть подземных сооружений поредела, движение в тихих переулках не сулило строителям никаких тревог. Начался спор о способе работ. Были сторонники открытого способа, против них выступали защитники закрытого.
Часть инженеров ратовала за мелкое заложение тоннеля. Их противники отстаивали глубокое заложение. Лазарь Моисеевич посоветовал отказаться от догмы и, если открытый и закрытый способы в условиях Арбата грозят серьезными неудобствами, отказаться от обоих способов и найти какой-то третий, комбинированный. Так строители пришли к траншейному способу выемки грунта и кладки стен.
В конце декабря года Московский комитет окончательно утвердил трассу и способ работ по арбатскому радиусу. Строители получили фронт работ. Бурная деятельность развернулась у нас в начале января года. Теперь мы твердо знали, где должна строиться станция. В отличие от многих других станций геология нашего участка оказалась чрезвычайно благоприятной для строительства. Мы, как говорится, только «замочили пятки» в воде, в то время как наши товарищи по строительству прочих станций захлебывались в плывунах и подземных водоносных грунтах.
Так называемый культурный слой на нашем участке достигал толщины метров. Ниже, на глубину в 10, метров, залегали влажные мелкозернистые пески. И только на этом уровне появлялась вода. А «подошва» нашей станции уходила от мостовой на метров. Действительно только пятки замочили. Приступая к работе, мы, строители, должны были прежде всего хорошенько узнать друг друга.
Конечно смешно с такой горсточкой начинать сложное сооружение. Помощь подоспела вовремя. Часть этих людей попала к нам. Мы встретили их с чувством удовлетворения. Мне лично пришлось заняться распределением новых людей по участкам. Я был удивлен настойчивостью и упорством рабочих, комсомольцев, девушек, требовавших зачислить их в основные категории тоннельных рабочих. Московские пролетарии хотели взять на себя самую трудную, самую почетную часть работы.
Все рвались под землю. За январь и февраль наш коллектив вырос количественно в десять раз. Столица всерьез взялась за метро. К нам приходили резинщики с завода «Каучук», наборщики из типографии, пекари с хлебозаводов, металлисты, делопроизводители, продавцы. Все они никогда не были под землей. Их нужно было научить тоннельному делу. Так как мы расположились в центре многолюдной площади, от всех нас требовались величайшая дисциплинированность и собранность в работе.
Нам помогли люди, присланные Московским комитетом и райкомом в наши партийные и профсоюзные организации. Мы развели людей по фронту. Эти «старики» стали нашей основной опорой, через них мы насыщали всю массу новичков знанием приемов и законов работы в траншеях и под землей.
Среди «стариков» были не только настоящие старики, кадровые шахтеры Кузбасса и Донбасса, но вихрастые юнцы, комсомольцы, обучившиеся проходке на опытном участке метро. Они сделали свое дело. У них учились бывшие пекари, типографы, слесари и делопроизводители. Наши партийные, профсоюзные и комсомольские работники разбились по бригадам, чтобы единым руководством и воспитанием охватить все уголки и звенья большого сооружения. В то время как наши инженеры и техники занимались организацией сил в бригадах, я сколачивал группу командиров-строителей.
Все они были молодые советские специалисты, приехавшие в Москву учиться новому, заманчиво интересному делу — метростроению. Нельзя сказать, чтобы все поголовно новички-рабочие стали хорошими горняками. Наше дело — трудное. Многие «отсеялись», попросту — сбежали. Но в основной массе добровольцев мы до самого конца строительства чувствовали очень здоровое и бодрое настроение, большой интерес к новой, невиданной работе.
Для постройки станции «Арбатская» был избран траншейный способ. Что это значит? Это значит, что сооружение мы начинали со стен. В тех местах, где пройдут будущие стены станции, мы рыли траншеи — выемки в земле, закрепленные вдоль досками, а поперек — распорками.
Такое крепление удерживало грунт от обвала. Глубина траншей доходила до 14 метров. Для того чтобы обеспечить абсолютное спокойствие окружающей поверхности и стоящих на ней сооружений, мы строили стены не сразу, а отдельными частями.
Мы называем их колодцами. После бетонировки стен в колодцах мы принимались за промежутки между колодцами. Наконец все колодцы смыкались и создавали собой стены нашей станции. Но кроме стен у нее пока не было ничего — ни «пола», т. Голые стены, а между ними — сплошной грунт, толщи земли. А сверху — часть города, площадь.
Кусочек рынка, кусочек бульвара, кусочек улицы Арбат. И вот мы прибавляли к стенам «потолок» — перекрытие. Как это делалось? Когда стены были готовы, мы снимали верхний грунт в том месте, где должен быть «потолок» станции. Мы снимали грунт до того уровня, где начиналась верхняя часть стен. И прямо на землю укладывали деревянную опалубку железобетонного перекрытия, или «потолка».
Под опалубкой мы устраивали особый настил для равномерного распределения давления на грунт. Установив железную арматуру, мы заливали вскрытую толщу земли бетоном. В течение дней бетон отвердевал. Теперь мы имели не только стены для будущей станции, но и железобетонное перекрытие. Только лежало оно прямо на грунте. Под ним в том месте, где через год засиял свет, отражаясь в мраморных колоннах, и двинулись поезда, теперь лежали нетронутые пласты мелкозернистых, а затем водоносных, глинистых песков.
Читатель вероятно не забыл, что вся эта работа происходила на Арбатской площади. Как же мы могли снять грунт в месте устройства перекрытия станции, не перегораживая своими работами все проезды, не останавливая движения трамваев и автомобилей? В этом и заключалась основная трудность нашей операции. Строя перекрытие, мы передвигали над собой трамвайные маршруты. Сначала мы вскрыли и забетонировали участок, где находился Арбатский сквер. Туда перенесли трамвайные рельсы, а сами перешли на их место и там в свою очередь сняли грунт и соорудили отрезки перекрытия, сомкнув их с первым, центральным.
Перекрытие лежало теперь на всем участке между бетонными стенами. Следует помянуть добрым словом работу трамвайщиков. Передвижку трамвайных рельсов и всего движения они проделали за одну ночь. Утром пассажиры уже ехали по новой «трассе». Когда боковые части перекрытия были готовы и бетон отвердел, мы вернули трамвайные рельсы на их старое место.
Москвичи вероятно помнят это странное блуждание трамвайных путей на Арбатской площади. Теперь мы можем им сказать, что как раз в то время шло сооружение «потолка» подземной станции. Теперь оставалось вынуть «ядро» станции, т. Выемка земляного ядра производилась до низа станции, до ее «подошвы», или, как говорят инженеры, — лотка.
Лоток бетонировался. Бетонировалась платформа с переходными мостиками, и с этой минуты тоннель считался вчерне готовым. Он имел и стены, и перекрытие, и лоток. Человека, не знакомого с техникой, вероятно удивит, что «потолок» станции сооружен раньше, чем ее «пол».
Немало таких парадоксов ставило в первое время в тупик наших молодых строителей. Сооружая стены, мы не всегда могли рыть траншеи прямо с поверхности. В иных местах нам мешали проезды автотранспорта и трамваи. В этих случаях мы делали траншеи закрытыми, т. Из этой штольни мы проходили затем и колодцы, представляющие собой отрезки бетонной стены станции. Словом, при сооружении стен мы порой спасались от трамваев, зато при постройке перекрытия трамваи, как рассказано выше, принуждены были спасаться от нас.
Однако, начертав схему сооружения станции, вернемся к самому началу работ. Мы увидим, как разнообразно построена жизнь отдельных участков нашего сооружения. Это разнообразие вызвано пестротой наземного устройства площади.
Применяясь к поверхности, мы создали у себя три отдельных участка работ. У каждого участка был свой начальник, свой штат рабочих и специалистов. Первый участок охватывал 18 метров подходных тоннелей и 44 метра станции и располагался под Арбатским рынком и бывшей церковью Тихона, предназначенной к сносу.
Рыть здесь траншеи прямо с поверхности земли мы не могли, так как на рынке не прекращалась торговля, а в бывшей церкви был устроен бетонный завод для того же первого участка. Поэтому по плану, разработанному начальником участка Ю.
Лысенковым, строители подобрались к траншеям двумя подземными ходами — штольнями, пробитыми со стороны Арбатской площади. Штольни проходили на метра ниже пола церкви и рынка. Дойдя до места сооружения стен, поперечные штольни переходили в продольные, вытянутые вдоль будущей стены.
По этим продольным штольням строители транспортировали вынутый грунт к подъемникам, подававшим его на поверхность. Чрезвычайно интересна организация бетонных работ на этом участке. Бетонный завод мы устроили в помещении бывшей церкви Тихона. Но мы не сказали, что самые стены церкви использовали как материал для производства бетона. Мы постепенно срезали верхушку церкви и направляли в стоявшую внизу камнедробилку. Таким образом верхняя часть церкви была своеобразной каменоломней, а нижняя — тепляком для бетонного завода.
Но кроме измельченного камня нам нужен был еще и песок. За песком мы тоже недалеко ходили. Песок мы брали из тех самых колодцев, которые делались в земле и представляли собой отрезки будущей стены станции. Для производства бетона приходилось ввозить со стороны только цемент, остальные материалы, так называемые инертные, были у нас под рукой.
Готовый бетон строители на тачках развозили к отверстиям в полу церкви и рынка, пробитым над продольными штольнями, где шло сооружение стен. К этому времени церковь была разобрана окончательно. Пришла весна с ее теплом, крыша над бетонным заводом нам уже не нужна была, а кроме того площадь, занятую церковью, следовало освободить для сооружения перекрытия станции.
Мы распрощались с церковью, она перестала существовать, частично превращенная в бетон. Камнедробилка и бетономешалка передвинулись к тем участкам, где шло сооружение перекрытия.
Так была организована жизнь на первом участке. Второй участок занимался рытьем траншей в средней части будущей стены. Он тянулся на 65 метров и располагался под внутренним и внешним проездами Гоголевского бульвара.
Здесь, на втором участке, мы сделали траншеи закрытыми, чтобы не нарушать движения на проездах Гоголевского бульвара. Улицу мы не вскрывали. Бетономешалки спустили в траншеи, перекрыли досками и засыпали землей. На поверхность выходил только приемный ковш для засыпки инертных. Обогревались инертные на поверхности, на бетонном заводе. Самые интересные и характерные для строительства «Арбатской» станции работы сосредоточились на третьем участке. Здесь сооружался «конец» станции.
Работа в основном сконцентрировалась в подвале этого дома. Для выдачи грунта и подвозки материалов был использован тесный дворик. Нам нужно было поддержать дом на время работы под ним.
Это дело требовало абсолютной точности, спокойствия и последовательности. Спустившись под дом, вы увидели бы здесь бригадира проходчиков Савина. Этот донбассовец боролся за красное знамя для бригады. Целые дни напролет сверлил он землю, приучая молодежь правильно крепить выработку под домом, где живут люди, пожалуй, не подозревавшие серьезности положения. Комсомольцы и комсомолки были достойными учениками Савина. Его стены мы отдельными участками перекрепляли на бетонные столбы. Между столбами мы укрепляли стены металлическими балками.
Своеобразие «Арбатской» станции состоит между прочим в том, что на этом участке строительства перекрытие ее сделано из клепаных металлических балок высотой в 1,6 метра и длиной в 7 метров. Зачем нам понадобилось металлическое перекрытие? Не забудем, что под домом сооружался «потолок» будущей станции. Дом стоял на этом «потолке». Металлические конструкции позволяли нам передать нагрузку от дома на перекрытие сразу.
Сооружай мы железобетонное перекрытие, пришлось бы ждать дней, пока бетон отвердеет. При быстрых темпах всего строительства мы не могли позволить себе такой роскоши. Мы спешили. Приближались сроки первого рейса на московской подземке. Несмотря на очень незначительный срок для продумывания способа работ наш коллектив стал неплохо набирать темпы.
В январе года мы вынули всего кубометров грунта и уложили 15 кубометров бетона. А в августе было вынуто уже 11 кубометров земли, и за месяц уложено 2 кубометров бетона. Кривая выполнения плана стремительно нарастала. Люди научились работать. Они были воодушевлены. Их труд можно назвать только творчеством. Они добивались успехов, немыслимых при других обстоятельствах.
Уже с марта года шахта стала перевыполнять заданные планы. Вот одна из них. На протяжении 27 метров «Арбатская» станция залегает под рынком. Его деревянные арки, на которых покоится стеклянная крыша, лежат на фундаментах, а станция залегает всего на метра глубже этих фундаментов.
Нужно было пройти под арками, не допустив их осадки. Дважды специальная комиссия инженеров и техников требовала закрыть рынок на время наших работ. Комиссия боялась, что может случиться авария крыши, посыплется вниз стекло, вспыхнет паника среди посетителей рынка. Комиссия соглашалась не закрывать рынок в случае, если будет сооружена вторая крыша над рынком из проволочных сеток, предохраняющих от падения стекол. Молодой инженерно-технический коллектив нашей шахты, прекрасно понимая политическое и хозяйственное значение большого колхозного рынка в центре города, категорически возражал против его закрытия.
Рабочие первого участка горячо поддержали своих молодых командиров. Старый шахтер Сотрутдинов, приехавший на метро из Кузбасса, заявил:.
Ручаемся, что пройдем под рынком, не причинив ему вреда. Люди сдержали свое слово. Работа была проделана блестяще. Рынок функционировал бесперебойно. Пока мы сооружали под ним подземную стену, наверху шла бойкая торговля, дребезжали и звякали весы, расплачивались сговорившиеся продавцы и покупатели — если б знали они, что творится у них под ногами!
Из-под ветхого зданьица наполеоновских времен нужно было вынуть 15 тысяч кубометров грунта, уложить 5 тысяч кубометров бетона и тонн металлических конструкций. Развернуться негде. Ворочаться в подвалах тесно, транспортировка затруднена, больших траншей рыть нельзя — дом осядет.
Здесь прекрасно себя показали проходчики краснознаменной комсомольской бригады Федор Пеньков и Н. Кузьмин, бетонщик Е. Кузьмин с бригадой и их товарищи. Дьявольски трудно было укладывать металлические балки перекрытия. Они близко подходили к полу первого этажа, работать поэтому приноровились лежа, перемещаться — ползком.
Дом сохранили. Он благополучно утвердился на «потолке» нашей станции. Мы его подчистили, отремонтировали штукатурку — прямо не узнать старика времен наполеоновского нашествия. Большую роль сыграл здесь прекрасно сколоченный коллектив во главе с начальником участка Самодуровым. Правда, обстоятельства не всегда нас баловали. Порой случались у нас неудачи. В середине июля после сильного ливня, длившегося час и десять минут, на внутреннем проезде Гоголевского бульвара потоком воды был снесен деревянный лоток, переброшенный через котлован, где укладывалось перекрытие станции.
Нам угрожало наводнение. Рабочие и инженеры бросились спасать готовые части станции и котлован. Прохожие были удивлены, видя наших рабочих и работниц, бегущих под проливным дождем с мешками в руках.
При помощи мешков с землей была сооружена плотина, перехватившая лоток и направившая его по проходившим рядом трамвайным путям. Напор воды был так велик, что глубина потока в этом месте достигала 50 сантиметров — хоть на лодке катайся. Через внутренний проезд проходила также подземная река Чарторый.
Мы заключили ее в металлическую трубу, раньше она текла в трубе кирпичной. Хлынувший в городские водостоки ливень создал подпор воды в реке Чарторый. На стыке кирпичной и железной труб произошел прорыв.
Вода рванулась в котлован. Тут пришла для нас пора лихорадить. Рядом под домом были выкопаны колодцы. А дом всем своим фасадом на протяжении 20 метров стоял на временном креплении. Вода угрожала подмыть крепление, выбить из-под дома его «костыли» и причинить серьезную аварию. Я немедленно перебросил сюда большую часть рабочих. Началось наше единоборство с потоком.
Погрузившись в воду по самую грудь, наши люди — Галкин, Андронов, Пеньков — вместе с начальником участка Самодуровым сооружали из бочек и мешков перемычку. Через десять-пятнадцать минут перемычка была готова. Мы перехватили поток. Постановление Московского комитета о качестве работ на метро усугубило наши заботы о создании сухого прочного тоннеля.
Тут не могли помочь «аварийные» методы. Бороться за хороший тоннель нужно было повышением сознательности и квалификации наших рабочих.
Коллектив это понял. В каждой смене можно было наблюдать, как строители вместе со сменным инженером обсуждают способы улучшения бетонных работ и изоляции. О том же неустанно долбила многотиражка «Станцию в срок». Появились общественные инспекторы по качеству.
Это были суровые, подозрительные и неуступчивые люди. Бетонщики Гаврилов, Гринбаум, Кокорев и другие посещали «чужие» смены и строго проверяли дозировку бетона, укладку изоляции, шуровку бетона. Не щадили ни товарищей, ни провинившийся техперсонал. В свою очередь инженерно-технические работники усилили контроль при помощи шахтных лабораторий по бетону и изоляции. Изоляционные материалы и цемент без паспортов на складе не «прописывались». Так мы строили доброкачественный тоннель.
Так мы закаляли людей. Суровая, трудная школа, она принесла им величайшую пользу. Каждого из рабочих можно перебросить на любой вид работ по метростроению, и он окажется на месте, не растеряется, не подведет.
Комсомолец второго участка Гаврилов прекрасно работает проходчиком, потом становится бетонщиком, добивается процентной выработки, а затем вы встречаете его в бригаде штукатуров или полировщиков мрамора. Так люди передвигались по квалификациям, отражая этим развитие и углубление наших работ, приближение их к финалу. Проходчик первого участка Галкин стал специалистом по креплению домов, а затем — бетонщиком.
В свою очередь бетонщик Кокорев превратился в прекрасного изолировщика. Люди росли. Воспитание их сейчас вызывает во мне чувство высокого удовлетворения. К 15 сентября года станция была вчерне закончена.
Под землю в центре города была врыта железобетонная коробка — скелет будущей станции. Затем мы приступили к отделке. В основном отделкой занимался наш прежний коллектив. Непосредственно руководил отделочными работами начальник участка инженер Барский.
Мы сами хотели украсить дело рук своих. Лишь в небольшом числе были вкраплены к нам новые квалификации — мраморщики, плотники, штукатуры и др.
Попрежнему мы не имели права медлить. Несмотря на то что теперь нам пришлось заниматься отделочными и декоративными работами, мы не хотели превращаться в медлительных и задумчивых «художников». Декоративную часть сооружения мы тоже меряли на метры, как бетон или землю, только — на квадратные метры.
С 1 октября по 1 февраля мы уложили 18 тысяч квадратных метров разного вида облицовки — штукатурки, плитки, мрамора и т. В течение января мы облицовали все пять лучей нашего большого и эффектного наземного вестибюля. Он был оформлен по проекту архитектора А.
Теплицкого, из группы профессора Щусева. Наша станция находится близ улицы Фрунзе, где расположен Наркомат обороны Советского союза. Это обстоятельство отображено во внешности вестибюля. Ему придана форма пятиконечной звезды.
В будущем, когда осуществится перепланировка Арбатской площади, пять лучей нашего вестибюля будут сиять в геометрическом центре площади. Ближайшее участие в оформлении станции и вестибюля принял Лазарь Моисеевич Каганович. Мы учились у нашего вождя ясности, точности мысли и внимательному, любовному отношению к интересам будущего пассажира метро — пролетария города Москвы. Каганович рассматривал множество вариантов вестибюля, представленных архитектором.
По каждому из них он дал исчерпывающие указания. По его совету архитектор повысил колонны, изменил весь верх вестибюля, заменил простые двери американскими и т. Мы поняли великое значение так называемых «мелочей». Обсуждая конструкцию дверей, Лазарь Моисеевич объяснил, почему в общественных сооружениях с большими потоками людей неудобно иметь двери, открывающиеся в одну сторону, и логически привел нас к мысли подвесить двери на американских петлях.
Когда проектировалась круглая лестница в наземном вестибюле, тов. Каганович решил проверить, удобна ли она для пассажиров, и предложил изготовить деревянную лестницу в натуральную величину. Мы изготовили. Он лично проверил ее удобство, спускался и поднимался по ней, заставлял окружающих делать то же самое и только после этого разрешил перейти к сооружению настоящей каменной лестницы.
И вот наше сооружение готово и под землей и на земле. Работа над ним во многом нас изменила. За год мы получили опыт, который проявит себя и через несколько лет. Так трудно покинуть место, с которым связано много хороших переживаний. Я видел, как нехотя покидали наши строители станцию, сотворенную их руками, их творческим волнением. Я сам с трудом покидаю свою последнюю строительную площадку. Ничего не поделаешь — работа окончена.
Поезд подходит к перрону под землей. Надо уходить, строитель! За арбатский радиус взялись поздно. На кировском и сокольническом радиусах уже почти полностью были завершены все подготовительные работы, уже рыли тоннели — а на Арбате ни одной вышки: все тот же дометростроевский пейзаж.
Увлеклись прямой линией: Сокольники — Крымская площадь. Она так четко и удобно укладывалась в сознании. Не хотелось думать об ответвлении. И еще каком ответвлении! Сколько там сложностей! Сколько трудностей! Вскрыть улицу в таком густо населенном районе не позволяют. Итти под землей — как бы не завалить многоэтажные дома, ибо стоят они в буквальном смысле слова на песке. А тут еще огромное подземное хозяйство. Разворотишь, не оберешься бед. Упоминать об арбатском радиусе все еще считается в управлении Метростроя дурным тоном.
Кто его знает — может пройдет стороной, может отнесут его ко второй очереди! Но нет — не прошло стороной. В июле Лазарь Моисеевич в сопровождении товарищей Хрущева, Булганина и Филатова посетил кировский радиус, детально знакомился с состоянием работ.
Ведь упустите время — потом не нагоните, — обратился тов. Каганович к «управленцам». И так уже сколько времени упущено! Итти по Арбату уже давно постановили так называемым парижским, закрытым способом. Перекрытие тоннеля должно быть примерно на глубине метров от поверхности улицы.
Проходить на такой малой глубине было конечно чрезвычайно опасно. Можно было завалить дома, трамвайный путь, повредить канализацию, водопровод, газовую и телефонную сеть. Прежде чем зарыться в землю, придется заняться укреплением домов и перекладкой всего подземного хозяйства на другие улицы или же уложить его в специальную железобетонную трубу — коллектор, как это делается теперь в крупных европейских городах.
Короче — нарушить жизнь всего района на долгое время, создать для населения тот самый «ад кромешный», который повлек бы за собой по выражению Л. Кагановича применение способа работ. Энтузиастом парижского способа был покойный профессор Семен Николаевич Розанов. Он в течение нескольких лет работал в постройке парижского метрополитена, был большим знатоком этого метода и давил на нас всей силой своего авторитета. Никто из нас, как известно, метрополитена еще не строил и потому аргументов из собственного технического опыта привести не мог.
В конце концов это дело опыта, уменья. Дайте мне руководство работами — и я докажу вам, что пройду без аварий и катастроф! Ведь мало, что вы шли в Париже в более плотных грунтах, — вы шли с квалифицированными рабочими, имеющими несколько десятков лет практики метростроения…. Для меня и до сего времени является психологической загадкой то непонятное упорство, с каким покойный Розанов отстаивал проходку Арбата парижским способом — идею, очевидно несостоятельную.
Разгадку здесь надо вероятно искать в том, что Розанов среди всех нас был единственным инженером, имевшим опыт метростроения — и притом опыт заграничный; это давало ему чрезмерную и некритическую уверенность в своих силах, уверенность, которой с нашей стороны — горняков и строителей — не могло быть противопоставлено ни одного практического довода.
Мы аргументировали исключительно от технического здравого смысла. Но пока что парижский способ не был отменен. Приходилось вести по радиусу подготовительные работы в расчете на этот именно способ: на закрытый способ неглубокого заложения.
К работе мы приступили в конце августа года. Нам надо было в чрезвычайно краткий срок построить 21 шахту, чтобы оставить себе максимальное количество времени для постройки тоннеля. Такое большое количество шахт на сравнительно небольшой трассе около 2,5 километра требовалось для того, чтобы развернуть одновременно большой фронт работ.
Для еще большего сокращения сроков мы пошли на стандартизацию всего поверхностного хозяйства.
